Святые отцы говорят, что сердце человека оплетено корнями страстей, которые прочно впились в него своими шипами. Стоит человеку, когда Бог его просветит, взяться за искоренение какой-либо страсти (по сути, искоренение страсти есть не что иное, как её преображение), то есть начать словно пинцетом исторгать из сердца маленькие страстные корешки, как тут же сердце начинает кровоточить от ран.


Человек испытывает боль. Если он не заставит себя превозмочь эту боль, откажется от борьбы, то пребудет и далее в состоянии страстности и греховности. Но, если человек решится терпеть, то в конце концов исторгнет из сердца корень страсти и обретёт свободу.

Потому Святые отцы, просвещаемые Богом, подвизались, молились, понуждали себя и так постепенно исторгли корни страстей и достигли бесстрастия. Потом их уже не волновали ни помыслы гордости, ни тщеславие, ни зависть, ни нечистые помыслы, ни ненависть и т. п.

Мы видим, как святые творят чудеса и при этом совсем не гордятся; мы рассуждаем с недоумением: «Как могут эти люди не гордиться?» После самого ничтожного дела мы начинаем мыслить о себе невесть что: «Я великий, я самый-самый, я сделал дело, которое другому не под силу! Я просвещенный, я подвизаюсь ревностней остальных» и т. д. Собственное «я» поднимает голову, то есть этот бес пытается лишить тебя всего, что ты приобрёл большими трудами. Когда человек начинает тщеславиться, то теряет награду за сделанное дело, остаётся одно внешнее действие, но если раскается — награда будет возвращена.

Как же нам вернуть награду? Самоукорением и самоосуждением.

Александрийский патриарх Феофил однажды отправился на Нитрийскую гору в Египте, где жили знаменитые подвижники. Придя к проту горы — совершенному в духовной жизни старцу, — он спросил его: «Отче, что ты приобрёл, став монахом и поселившись на этой горе? Какая добродетель из обретённых тобой больше всех остальных, и из всех добродетелей какая самая ценная?»

Тот ответил ему так: «Я обрёл самоукорение, которое состоит в осуждении себя и в том, чтобы всегда считать виноватым себя, а не других».

Святой Антоний Великий говорит: «Если человек обвиняет себя, то находит успокоение, а, когда обвиняет другого, возмущается».

Испытайте это сами во время искушения. Скажите, что виноват другой, и тут же почувствуете внутренний дискомфорт, возмущение, скорбь. Но стоит вам только сказать: «Виноват не он, а я; что говорить о других — на себя надо смотреть, за мной столько всего… так что не мне и говорить!» — и тут же начинаешь ощущать под ногами твёрдую почву и уже не боишься упасть. Хотя перед этим тебе казалось, что ты стоишь высоко, и от этого боишься упасть, говоря: «Как бы мне не упасть», — и ты жил в таком постоянном страхе. Но стоит тебе вернуться на землю и ступить ногой на твёрдую почву, как ты перестаёшь бояться.

Стоит мне с кем-то повздорить, как тут же во мне поднимает голову эгоизм, помысел говорит мне: «Виноват другой: это ведь он стал на меня гневаться, ведь это он говорил оскорбительные слова — он и должен смириться. Если бы, в конце концов, он говорил со мной по-другому, помягче, то я бы, конечно, перетерпел, не стал бы ему отвечать на оскорбление. Значит точно: виноват не я, а он». Вот тебе и страсть эгоизма!

Но мы должны ей противостоять, надо сказать себе так: «Нет-нет, если бы во мне не было эгоизма, то я бы не поддался на искушение. Значит, виноват я, а не брат. Если бы у меня было смирение, то я бы подумал о том, что этот человек для меня — виновник венцов, что этим человеком, как калёным железом, Иисус выжигает мою страсть, чтобы я стал здоровым. Значит, брат оказывает мне благодеяние, потому что выжигает во мне страсть. Он — мой благодетель! Мне нужно обнять его, нужно любить и молиться за него, потому что он сделал мне большое добро — обнаружил жившую во мне страсть! Ведь, если бы я не услышал от него этих слов, если бы не случилось этого искушения, я бы не знал, сколько во мне эгоизма и не стал бы стараться одолеть его. Следовательно, благодаря искушению, я увидел свою болезнь и теперь уж позабочусь о том, чтобы употребить необходимые средства для исцеления!»

Потом, осознав свой недостаток, человек должен начать внутреннюю борьбу. Он должен проникнуть в сердце, обнаружить там очаг поражения и вступить в борьбу со злом, страстью, горечью, тяжестью, натиском беса, который противится доброму изменению, настаивая: «Не отступай! Не делай так!» Тут человеку необходимо обратиться с молитвой к Богу, попросить Его о даровании силы, чтобы обуздать своё «я», сказать своей гордыне: «Замолчи, знай своё место, теперь я должен исполнить свой долг». Нужно пойти к брату, положить перед ним поклон. (Мы, монахи, в таких случаях делаем брату поклон. Человек, живущий в миру, поступает иначе: он приветствует брата, просит прощения: «Здравствуй, брат, с праздником, прости меня, сегодня мы причащаемся, поистине святой день…») Так происходит примирение и водворяется любовь.

Поступая так, человек сразу чувствует радость и облегчение. Почему? Потому что прежнее состояние давило, давил бес, который хотел навязать своё — ненависть, вражду, разделение. Но Бог — это любовь и смирение. А мы, люди (и в первую очередь я), страдаем из-за своего эгоизма от того, что желаем настоять на своём, уверены в своей правоте, считаем, что мы хорошие, а виноваты другие. Что означает осуждение? Осуждение означает, что мы считаем себя безгрешными. Потому Господь и заповедал: «Не судите, да не судими будете: имже бо судом судите, судят вам»3. Осуждение — это очень серьёзно, хоть мы и считаем этот грех бытовым. «Бытовым» я называю грех, на который мы не обращаем внимания, совершаем всегда и во всякое время.