Священник Владимир Страхов служил в одной из московских церквей. Окончив Литургию, он задержался в храме. Все молящиеся разошлись, оставался лишь он да псаломщик. Входит старушка, скромно, но чисто одетая, в темном платье, и обращается к священнику с просьбою пойти и причастить ее сына. Дает адрес: улицу, номер дома, номер квартиры, имя и фамилию этого сына. Священник обещает исполнить это сегодня же, берет Святые Дары и идет по указанному адресу.
Поднимается по лестнице, звонит. Ему отворяет дверь человек интеллигентного вида, с бородкой, лет тридцати. Несколько удивленно смотрит на батюшку. «Что вам угодно?» — «Меня просили зайти по этому адресу приобщить больного». Тот удивляется еще больше. «Я живу здесь один, никого больных нет, и в священнике я не нуждаюсь!» Изумлен и священник. «Как же так? Ведь вот адрес: улица, номер дома, номер квартиры. Как Вас зовут?» Оказывается, и имя совпадает. «Позвольте все же войти к вам». — «Пожалуйста!»
Входит батюшка, садится, рассказывает, что приходила старушка приглашать его, и во время своего рассказа поднимает глаза на стену и видит большой портрет этой самой старушки. «Да вот же она! Это она и приходила ко мне!» — восклицает он. «Помилуйте! — возражает хозяин квартиры. — Да это моя мать, она скончалась уже лет 15 тому назад!»
Но священник продолжает утверждать, что именно ее он сегодня видел. Разговорились. Молодой человек оказался студентом Московского Университета, не причащался уже много лет. «Впрочем, раз Вы уже пришли сюда, и все это так загадочно, я готов исповедаться и причаститься», — решает он наконец.
Исповедь была долгая, искренняя — можно сказать, за всю сознательную жизнь. С большим удовлетворением отпустил ему грехи священник и приобщил его Святых Тайн.
Ушел он, а во время вечерни приходят сказать ему, что студент этот неожиданно скончался, и соседи пришли просить батюшку отслужить первую панихиду. Если бы мать не озаботилась из загробного мира о своем сыне, то он так и отошел бы в вечность, не приобщившись Святых Тайн.