В 2020 года от Рождества Христова Церковь Божья по всему миру столкнулась с особым испытанием, которое выпало на время Великого Поста и, судя по всему, продлится и во время Пасхи, а, возможно, и далее.
Стремительно разросшаяся угроза опасного вирусного заражения (либо декларация такой угрозы) поставила под вопрос возможность проведения регулярных церковных служб. Эти проблемы могут быть связаны как с конкретными приходскими обстоятельствами (временное вынужденное прекращение аренды в случае московского прихода СЕЛЦ), так и с региональными постановлениями властей (например, в Санкт-Петербурге, где у СЕЛЦ, правда, приходов нет, запрещены любые собрания людей).

Практически каждый день приносит свежие новости: мы не знаем, что будет завтра. В этой связи церкви реагируют ad hoc, принимая порой те или иные решения спонтанно или во всяком случае без серьёзной предварительной рефлексии.

Главный вопрос, который в настоящее время стоит перед церквами: что делать в случае, если сами по себе службы проводить не получается, либо, если службы всё же проводятся, большинство прихожан не могут на них присутствовать по не зависящим от них обстоятельствам.

Во многих случаях в качестве паллиатива рассматривают тогда временное переведение церковных служб в цифровой формат.

Претендовать на совершение таинств через интернет рискуют немногие. Такие случаи получают широкую огласку и, как правило, вызывают крайне негативную реакцию. Случаи, когда по интернету пытаются проводить крещение и причастие, достаточно экзотичны.

Более типичная ситуация выглядит так. Священнослужитель проводит службу (без святого причастия) в церковном помещении. Он может быть один в церкви, либо его могут сопровождать ещё один или несколько помощников. Происходящее в алтаре снимает видеокамера и в режиме он-лайн транслирует происходящее в интернете в одном из сервисов или социальных сетей, таких как Ютьюб, Фейсбук или Вконтакте. Возможно, кроме церковных служителей в церкви есть кто-то ещё, в данном случае это не так принципиально.

Прихожанам предлагается принять участие в богослужении прямо из дома, подключившись к трансляции. В ряде случаев смотреть богослужение он-лайн невозможно по причине технических или иных проблем; тогда, как предполагается, прихожане смогут посмотреть его в любое другое время по ссылке.

Являются ли такие решения по временной «цифровизации церкви» правильными? Это зависит от того, как понимается сама церковь, то есть, что, собственно, представляет собой церковь. Согласно общепринятому для Лютеранской церкви определению церкви, данному в 7 статье Аугсбургского Исповедания, церковь есть собрание верных, среди которых Слово Божье проповедуется в чистоте и святые таинства преподаются правильно, то есть, в соответствии с установлениями Божьего Слова. Это собрание происходит в конкретном месте, где люди физически присутствуют в одном и том же месте. В ранней церкви, в текстах Нового Завета и у древнейших церковных писателей, бытовало такое выражение: собираться «на одно и то же» (по-гречески «епи то ауто»), что означало, собираться на богослужение.

Согласно традиционному церковному пониманию и богословию, для которого прежде всего свойственна вера в Бога воплотившегося, тварные вещи имеют значение. Тело, телесное, плотское имеет значение. Конкретное место имеет значение.

Во все времена Бог действовал спасительно через конкретный народ, конкретные обстоятельства, конкретные места. До воплощения Бога таким особым местом Божьего присутствия был Израиль, а в нём Иерусалим, а в нём скиния и потом храм, а в нём – святое, и, наконец святое святых, где, как было сообщено в божественном откровении, Яхве (Господь) пребывает над рогами жертвенника.

Сейчас нет какого-то одного-единственного места в географическом смысле, где верным предлагалась бы благодать Божья, но тем не менее, в каждом случае это определённое и конкретное место, а именно то место, где звучит Слово и где преподаётся Таинство. Это то, что говорят и совершают священники церкви. Конкретное место в Новосибирске и Туиме, Новокузнецке и Чите, если говорить о приходах СЕЛЦ. В каждом из этих мест есть кафедра и есть алтарь. И в каждом случае собирается одна и та же церковь, церковь, которая едина, церковь, которая в этом месте присутствует во всей полноте, хотя конкретные люди в собрании разные. Эта полнота, цельность, кафоличность церкви в каждом месте обусловлена тем, что в данном месте всецело присутствует Христос, которого возвещает священник в проповеди и которого он же преподаёт в святом причастии.

Что происходит во время попытки перевести церковь и церковное собрание на «цифровые» рельсы? Как минимум, утрата значимости конкретного места в восприятии людей, ригидности литургического пространства и понимания верными способа присутствия Бога в мире.

Испокон веков церковь боролась с гностическими влияниями в своей среде, с попытками «спиритуализации» христианской веры. В ранней церкви это были гностики и манихеи, которые утверждали в себе наличие «божественной искры», которая делала собрания необязательными. Гностики высмеивали Евхаристию. В раннем средневековье это были влияния неоплатонизма, когда человеку предлагалось воспарить душой к Богу, вместо того, чтобы в средствах спасения встретить Бога воплотившегося, пришедшего на землю, связавшего себя присутствуем в конкретных местах для цели спасения людей, при том, что Бог вездесущ и не подвержен пространственным ограничениям. Тогда же угрозу спиритуализации представляли и эксцессы монашеской аскезы. Монах уходил в пустыню, чтобы в рамках духовной дисциплины получить прозрение и испытать особое Божье присутствие.

В эпоху Реформации спиритуализацию предлагал швейцарский реформатор Ульрих Цвингли. Для Цвингли телесное не имело значения: «плоть не пользует немало». Бог есть дух и Он действует как ему угодно и где ему угодно (что понималось цвинглианами как действие совершенно произвольное), будучи совершенно оторван от каких-либо земных средств. Возможная связь между небесным и земным в таком случае, это всего лишь связь между реальностью и символическим изображением этой реальности, причём эта связь согласно представлению Цвингли условная: духовное может происходить и в отсутствие земной репрезентации, а земное не имеет никакого значения само по себе. «Плоть не пользует немало». Мартин Лютер считал такое «спиритуалистическое» учение Цвингли порождением дьявола.

Сегодня соблазн приходит из мира цифровых технологий. Когда мы разрываем литургическое пространство, когда лишаем конкретное священное место присущей ему сакральности, когда пытаемся представить богослужение как своего рода театр или цирк, как функцию, которую можно свести к звуковым колебаниям воздуха или к последовательности видеоряда, мы – вольно или невольно – меняем само понимание того, что есть церковь.

Современные цифровые технологии – большое благо, которое есть в распоряжении церкви. Радиопередачи, христианские программы, фильмы и даже телеканалы, разнообразные ресурсы в интернете – всё это подспорье в деле церковного благовестия в широком смысле слова.

Вопрос, однако, заключается в том, делается ли это вместе с традиционным богослужением или вместо традиционного богослужения? Это очень важный вопрос.

Если службу проводить невозможно, значит, службу проводить невозможно. Нельзя что-то сделать взамен службы и назвать это службой. Если в одном месте не могут собраться хотя бы «двое или трое», там не может быть Христа в том смысле, в котором Он обещал быть в Евхаристическом собрании.

Поэтому в этом случае НЕ НАДО делать вид, будто всё проходит(почти) как обычно и что можно, слегка подстроившись, проводить службы в цифровом виде, как если бы всё было в порядке.

Цифровая служба – это суррогат церковной службы. Опасность такого интернет-служения в том, что, у людей возникнет резонный вопрос: «А что, так можно было?» И если так можно было, то почему так нельзя поступать и впредь?

Многие направления человеческой деятельности уже переводятся или будут переводиться далее, полностью или частично, на цифровые рельсы. Возможно, ситуация с вирусом COVID-19 послужит триггером этих дальнейших изменений. Однако, церковь не поддается цифровизации ввиду самой своей нецифровой природы.

Древние пифагорейцы считали, что весь мир можно свести к числу, описать числами. Современные любители интернет-церкви полагают, что в отсутствие традиционных служб вполне можно обойтись онлайн-трансляцией. Опасность здесь в том, что с водой будет вылит и ребёнок, в данном случае – телесное, тварное измерение церкви.

Когда нет службы в церкви – это вопиющее событие. Это кризис (греческое слово «кризис» значит суд). Это не просто «звоночек» – это настоящий колокол, призывающий нас к покаянию и к исправлению нашей жизни. Смысл Великого Поста в том, чтобы показать нам, что нам плохо без Бога. Дай Бог, чтобы, будучи лишены на какое-то время возможности посещать церковные службы, мы испытали настоящий духовный голод по богослужению, по собранию верных, братьев и сестер, где есть живая связь с Богом через те дары, что сам Бог установил к употреблению в конкретном месте. Да даст Бог, чтобы мы отказались от ложной духовной пресыщенности и ощущения того, что Бог нам чем-то обязан и церковь нам чем-то обязана.

Церковь как верная Господу невеста действует исходя из своего предназначения. Она просто не может перестать быть церковью, действовать нецерковно. Это было бы явным противоречием, невозможностью.

Однако, Бог обещал не оставлять его верных. Даже в отсутствие (временное отсутствие!) церковных служб Он не оставит верных.

Если перемещение по городу разрешено, свяжитесь со священником и попросите преподать вам причастие. Он приедет. Вы получите Слово и Таинство в формате краткой домашней службы.

Если по какой-то причине это невозможно, всегда есть церковный литургический календарь, домашние молитвы, регулярные чтения Писания.

Можно попросить священника прислать текст проповеди. Чтение такой проповеди (про себя либо чтение вслух главой семейства при собрании семьи) душеполезно.

Если вы проводили в семье чтения Писания и общие семейные молитвы, то вы можете спокойно продолжать делать то же самое, возможно, дополнив их с учётом отсутствия общих богослужений. Если нет, то сейчас самое время использовать эти обстоятельства для того, чтобы научиться духовной дисциплине, молитвенной практике.

Время карантина, внешних ограничений может продлиться какое-то время. Возможно, это будет дольше, чем мы полагали. Однако, это не навсегда. И при первой возможности двери церкви будут открыты, и священники будут проводить богослужения так же, как они это делали и раньше.

о. Алексей Стрельцов, Ректор Лютеранской богословской семинарии.