Говорить о равноапостольных Солунских братьях, учителях словенских, святых Кирилле и Мефодии можно очень по-разному, и для любого человека, пишущего и читающего на одном из славянских языков, эти имена будут близкими и дорогими. Я не буду пересказывать их житие, а лучше расскажу о неких значимых для меня событиях, связанных с этими святыми.
В 1990-м году мы, студенты классического отделения филфака МГУ, попали на археологическую практику на раскопки Херсонеса, античного и византийского города на территории нынешнего Севастополя. Советский Союз уже трещал по швам, и там, в закрытом краснознаменном городе, музейщики решили впервые провести Кирилло-Мефодиевские чтения в день памяти братьев (кстати, установлено это празднование совсем не так давно, в 1858 г. в Болгарии, а с 1863 г. и в России). Первым выступал некий официальный атеист, сообщивший аудитории, что всё это сплошной религиозный дурман, что алфавит братья, конечно, изобрели, и в древнем Херсонесе, конечно, побывали, но вот никакого обретения мощей Св. Климента, папы Римского, не совершали, так что Климентовский монастырь в Инкермане, несомненно, был придуман для обмана византийских трудящихся.

В те времена такие речи уже научились воспринимать с точностью до наоборот, и мы, конечно, поехали на катере через всю бухту до Инкермана, чтобы посмотреть на руины монастыря. Тогда он него оставались лишь стены с остатками фресок, но сама история завораживала: это сюда, на южную окраину СССР, был некогда сослан четвертый епископ Рима Климент, здесь он работал – вероятно, в самих инкерманских каменоломнях, здесь был утоплен в море. Его мощи и обрели, согласно житию, прибывшие из Константинополя равноапостольные филологи (слово это очень древнее, и не вижу причин, почему бы его не применить к ним). И здесь же, в Херсонесе, нашли они Евангелие и Псалтирь «русскими письменами» – что за алфавит, что за перевод, и что вообще за язык? Кого тогда называли «Русью», ученые спорят до сих пор, но, видимо, это был все-таки иной язык, нежели славянский, на который переводили сами братья.
Это прикосновение к древней истории, да еще на военно-морской базе, какой был весь Севастополь, просто поражало. И Рим, и Константинополь, и славяне, и Русь, всё это было здесь, и одно было неотделимо от другого. И здесь же крестился князь Владимир – как раз накануне был открыт баптистерий, где, вероятно, это произошло… Славянская письменность открывалась нам не просто как знакомый с детства алфавит, но как часть общехристианского наследия, часть европейской истории.

Читайте далее: http://www.kiev-orthodox.org/site/churchlife/3067/

Ольга Седакова: Наш ответ Кириллу и Мефодию

Я думаю, первая вещь, о которой стоит подумать в связи с равноапостольными Кириллом и Мефодием, — это мера того, за что мы им благодарны. Они совершили нечто безмерно большее, чем изобретение нового алфавита: они из плазмы устных диалектов вылепили новый язык — и тем открыли путь новой цивилизации, которую филологи называют Slavia Orthodoxa (Православное славянство).

В листах первых славянских кодексов уже дремлет то, что развернется в лирику Пушкина, прозу Льва Толстого… И не только в художественную словесность. У дописьменного народа нет истории в том смысле, к которому мы привыкли. Здесь началась история. Мы можем подумать об этом начале, как Б. Пастернак думал о Рождестве – ввиду всего будущего, которое отсюда происходит:

Все яблоки, все золотые шары…

Ее начало (начало нашей истории) было санкционировано в Риме, в храме св. Климента, где ныне покоится равноапостольный Кирилл. Об этом тоже стоит подумать в праздник славянской письменности. Утверждение славянского языка как литургического произошло в эпоху неразделенной Церкви, в конце этой тысячелетней эпохи.

Полемика о возможности нового литургического языка проходила отнюдь не между «западом» и «востоком». У противников славянской литургии были свои (и часто убедительные) аргументы.

И третья вещь, которую стоит помнить: беспрецедентное утверждение нового церковного языка было актом необычайной смелости. Вероятно, для многих тогда оно было еще более вызывающим, чем теперь перспектива перевода богослужения на «новый народный», то есть, русский, украинский, белорусский язык.

Эти языки – уже давно языки культуры. Южные говоры, с которыми работали Братья, еще не имели культурной истории, у них не было своих философов, писателей и т.п. – и на таких языках нужно было передать сложнейшие смыслы, выработанные библейской и греческой традициями!

Солунские Братья руководились отнюдь не консервативным духом, напротив: они создавали язык для «бескнижной», «простой чади», какими были в это время славянские племена. Прямым наследником их миссионерского подвига был на Руси Стефаний Пермский, создававший письменный литургический язык для пермяков.

В чем, я думаю, должна была бы выразиться наша благодарность святым Кириллу и Мефодию? Я думаю, в исполнении совершенно насущной задачи: изменении традиции преподавания русского языка в школе, прежде всего.

Читайте далее: http://www.pravmir.ru/olga-sedakova-nas ... -mefodiyu/

Нета, спасибо за статью. мне всегда нравилась история языка, сравнительное славяноведение, этимология.
Предложения автора просты и полезны:

"Я твердо убеждена, что с родным языком человека нужно знакомить другим образом. Он должен представлять себе его историю (здесь найдется место и очерку о старославянском и церковнославянском), его место в кругу родственных языков, многообразие его вариантов, исторических и географических (сведения по русской диалектологии)...

Все эти темы заключают в себе множество интересных возможностей и творческих упражнений. Например, перевод текста из одной стилистики в другую, типа «Устами младенца глаголет истина» — «Ртом ребенка говорит правда». Или поиски расхождения значений в родственных словах на разных славянских языках, типа польских Uroda – красота или Zapomniec – забыть. ( Ну, в русском - "запамятовать". Запомнить и запамятовать -антонимы . - Катрин)
Или анализировать различия в ряду синонимов: чем «лютый» отличается от «жестокий»?
(По-моему, школьникам было бы интересно. - Катрин)

Качество языка, на котором говорит наш современник, удручает. Преподавание родного языка в его широте и парадоксальности изменило бы это положение. А оно касается не только лингвистической компетенции. Вместе со словом человек забывает и тот душевный опыт, который это слово именует. (Выделено мной. - Катрин)

На украинском красота-врода, запомнить-запамьятати, лютый название месяца февраль.

Катрин, лютый - сердитый, гневный, злой.

Вопрос стоит, чем "лютый" отличается от "жестого". Наверное, "лютый" более общее понятие, которое сейчас раздробилось на несколько частных - сердитый, гневный, злой, и в том числе - жестокий.
Женя, насчет погоды в русском "лютый" тоже употребляется - лютый мороз (сильный, свирепый). Но не скажем "жестокий мороз". Не скажем и "жестокий зверь", а скажем - лютый зверь.
Жестоким может быть только человек.(((
Вот и нашли отличия